Мариам Найем — художница, культуролог, лектор. Мы поговорили с Мариам накануне её лекции о женщинах в искусстве и Серафине Луи.
— У вас был проект, когда вы месяц не смотрели в зеркало. Можете рассказать о его идее, о том, какие впечатления возникли в результате.
— Зачем вы смотрите в зеркало?
— Перед выходом, чтобы убедиться, что все в порядке.
— То есть вы ищете негатив?
— Да, возможно.
— Мне не понравилось, что я смотрю в зеркало для того, чтобы увидеть негатив. Мне не нравится вина, которая мне навязана массовой культурой.
Мариам Найем. 2013 год. Источник
А еще мы не умеем воспринимать комплименты. Когда делаешь кому-то комплимент, человек начинает возражать. Люди, которые выглядят гармонично, этого не видят. Когда мы смотрим в зеркало, мы ищем недостатки и не видим то, как мы выглядим в целом.
И я решила некоторое время просто не смотреть на свое отражение.
Мне было интересно, как я буду одевать себя. Когда ты не смотришь на себя, ты не пытаешься поместиться в какие-то рамки — ты просто живешь.
Привыкаешь где-то через четыре дня. Поначалу было сложно — потому что зеркал очень много. Наша культура крайне нарциссична. Пройдитесь по улице и вы это заметите. А ведь когда-то зеркал нигде не было. И увидеть свое лицо можно было невероятно редко.
Сейчас я уже смотрю на свое отражение. Но без нарциссизма и необходимости фотографировать себя на каждом шагу. Если я вижу что-то красивое,не вижу нужды запечатлеть себя на фоне этого. Я всем бы посоветовала это сделать ради интереса.
— А еще у вас был эксперимент, во время которого вы носили хиджаб. К каким выводам вы пришли в результате?
Ты зеркало мира. И ты находишь то, что ищешь. Это моя личная история — я полукровка. Травма детей глобализации — в том, что они не знают, к какой культуре себя отнести. Но очень важно чувствовать себя частью своей культуры. Я перестала делать вид, что не имею никакого отношения к исламу. Раньше я видела хиджаб как несвободу.
Мариам Найем. Автор фото — Вера Сердечкина
Перед экспериментом друзья меня предостерегали об вероятности агрессивной реакции со стороны людей. Но во время акции в Киеве ни один человек меня не оскорбил.
— Когда читаешь биографии художников, постоянно встречаешься с представлением о гениальности, благодаря которой, несмотря ни на что, художник добивается успеха. При этом великих женщин-художниц немного. Получается, существуют обстоятельства, преодолеть которые невозможно?
Исследовательница Линда Нохлин пишет, что вместо вопроса «Почему не было великих женщин-художников» можно спросить: Почему не было великих художников среди аристократов. И, действительно, это большая редкость.
Сам факт того, что мы задаемся этим вопросом, свидетельствует о том, что в наших знаниях о мире существует пробел. И мы заполняем его таким трансцедентным понятием, как гениальность.
Гениальности, как таковой, не существует. Это такое же абстрактное понятие, как судьба.
Когда рассказываешь чью-то биографию, нужно уточнять, что этот человек жил в определенном веке и принадлежал к определенной культурной прослойке. Линда Нохлин в своей статье задает вопрос: что было бы, если бы Пикассо был девочкой. И это очень хороший вопрос.
Если соотнести волны феминизма и количество известных художниц, можно увидеть прямую корреляцию. Сейчас художниц достаточно много. Они чувствуют себя на арт-рынке не так комфортно, как мужчины — и говорят об этом совершенно открыто. Но ситуация постепенно изменяется.
— Когда заходишь в художественное учебное заведение, видишь, что огромное количество студентов — девушки. Но когда смотришь списки участников выставок и конкурсов — ситуация уже несколько другая.
Один арт-дилер мне сказал: вы можете заниматься искусством, но если будет нужно выбирать между ним и семьей, вы выберете семью. Поэтому Марина Абрамович сказала, что она не хочет иметь детей.
У нас все еще считается, что женщина должна быть хранительницей очага. Для нас важна оценка социума — в виде лайков, в виде одобрения того, что мы делаем. И мы не можем игнорировать то, что на женщин влияет представление о том, что семья должна быть на первом месте. Это меняется — детей заводят позже, и так далее.
— Многие женщины-художницы говорят «не называйте меня художницей, я художник». И это распространенная ситуация. Как вы думаете, почему так происходит?
Словосочетание «женское искусство» по-прежнему употребляется с оттенком пренебрежительности. В обществе закрепилось отрицательное отношение ко всему «женскому». «Женское поведение», «женское сердце», «женские привычки», «женская логика» — все эти выражения ассоциируются с чем-то негативным.
Женщин, которые называют себя художниками, можно понять. Они избегают что к их творчеству будут применять стереотип о «женском искусстве» и говорили о нем пренебрежительно. Хотя, конечно, для феминистического движения было бы прекрасно, если бы женщины позиционировали себя именно как художницы.
— С одной стороны, делить искусство на мужское и женское — неправильно. С другой, есть немало проектов, которые создаются женщинами и посвящены, например, борьбе за гендерное равенство. Как говорить о чем-то женском в искусстве, чтобы это не звучало некорректно?
Лучше всего употреблять термин «феминистическое» искусство. Когда мы говорим о «мужском» и женском в искусстве, мы разделяем произведения по признаку пола. Когда мы говорим о феминистическим искусстве, мы имеем в виду идею.
— Кстати, многие женщины хотят добиться определенных прав, но не хотят называть себя феминистками.
У этой проблемы есть историческая подоплека. В советское время женщины начали работать наравне с мужчинами. На пропагандистских плакатах декларировалась равенство. Женщина и мужчина идут на работу, после работы приходят домой. Что делает условный мужчина?
— Отдыхает.
— Что делает женщина?
— Занимается домашними делами.
И это называлось равенством. Поэтому мысль о равенстве у женщин ассоциировалась не с возможностями, а с давлением. Получалось, что равенство — это когда женщина все берет на себя. Поэтому женщины говорят, что они не хотят для себя никаких прав. Для них права — это не свобода, а новые обязанности.
Кроме того, считается, что когда женщина отстаивает свои права — это выглядит непривлекательно для мужчин. Мои подруги мне говорили: я понимаю, что я феминистка, но я не хочу высказываться, потому что я боюсь, что перестану нравится мужчинам.
— Еще одна проблема, что когда ты хочешь узнать о женщинах в искусстве, особенно украинском, информации не так уж много.
Когда я начинала читать курс про женщин в искусстве, я хотела рассказать о женщине-художнице из Украины. Если вы в интернете вобьете в строку поиска имя практически любой украинской художницы, то в лучшем случае найдете один абзац информации. О американских и европейских художницах много информации на англоязычных ресурсах — потому, что они это продвигают и им это нужно.
Было бы очень здорово, если бы вместо бессмысленных рефератов в школе задавали написать статью в украинскую Википедию. Вот прочитали что-то интересное, и сразу поделились с другими. В конце концов, кто этим должен заниматься, если не мы с вами?
Беседовала Анастасия Суворова
